Успенский рассказы про мальчика яшу. Эдуард успенский смешные рассказы для детей. Кому что удивительно

Тетрадки под дождём

На перемене Марик мне говорит:

Давай убежим с урока. Смотри, как на улице хорошо!

А вдруг тётя Даша задержит с портфелями?

Нужно портфели в окно побросать.

Глянули мы в окно: возле самой стены сухо, а чуть подальше - огромная лужа. Не кидать же портфели в лужу! Мы сняли ремни с брюк, связали их вместе и осторожно спустили на них портфели. В это время звонок зазвенел. Учитель вошёл. Пришлось сесть на место. Урок начался. Дождь за окном полил. Марик записку мне пишет: "Пропали наши тетрадки"

Я ему отвечаю: "Пропали наши тетрадки"

Он мне пишет: "Что делать будем?"

Я ему отвечаю: "Что делать будем?"

Вдруг вызывают меня к доске.

Не могу, - говорю, - я к доске идти.

«Как же, - думаю, - без ремня идти?»

Иди, иди, я тебе помогу, - говорит учитель.

Не надо мне помогать.

Ты не заболел ли случайно?

Заболел, - говорю.

Ас домашним заданием как?

Хорошо с домашним заданием.

Учитель подходит ко мне.

А ну, покажи тетрадку.

Что с тобой происходит?

Придётся тебе поставить двойку.

Он открывает журнал и ставит мне двойку, а я думаю о своей тетрадке, которая мокнет сейчас под дождём.

Поставил учитель мне двойку и спокойно так говорит:

Какой-то сегодня ты странный...

Как я под партой сидел

Только к доске отвернулся учитель, а я раз - и под парту. Как заметит учитель, что я исчез, ужасно, наверное, удивится.

Интересно, что он подумает? Станет спрашивать у всех, куда я делся,- вот смеху-то будет! Уже пол-урока прошло, а я всё сижу. «Когда же,- думаю,- он увидит, что меня в классе нет?» А под партой трудно сидеть. Спина у меня заболела даже. Попробуй-ка так просиди! Кашлянул я - никакого внимания. Не могу больше сидеть. Да ещё Серёжка мне в спину ногой всё время тычет. Не выдержал я. Не досидел до конца урока. Вылезаю и говорю:

Извините, Пётр Петрович...

Учитель спрашивает:

В чём дело? Ты к доске хочешь?

Нет, извините меня, я под партой сидел...

Ну и как там удобно сидеть, под партой? Ты сегодня сидел очень тихо. Вот так бы всегда на уроках.

Когда Гога начал ходить в первый класс, он знал только две буквы: О - кружочек и Т - молоточек. И всё. Других букв не знал. И читать не умел.

Бабушка пыталась его учить, но он сейчас же придумывал уловку:

Сейчас, сейчас, бабуся, я тебе вымою посуду.

И он тут же бежал на кухню мыть посуду. И старенькая бабушка забывала про учёбу и даже покупала ему подарки за помощь в хозяйстве. А Гогины родители были в длительной командировке и надеялись на бабушку. И конечно, не знали, что их сын до сих пор читать не научился. Зато Гога часто мыл пол и посуду, ходил за хлебом, и бабушка всячески хвалила его в письмах родителям. И читала ему вслух. А Гога, устроившись поудобней на диване, слушал с закрытыми глазами. «А зачем мне учиться читать, - рассуждал он, - если бабушка мне вслух читает». Он и не старался.

И в классе он увиливал как мог.

Учительница ему говорит:

Прочти-ка вот здесь.

Он делал вид, что читает, а сам рассказывал по памяти, что ему бабушка читала. Учительница его останавливала. Под смех класса он говорил:

Хотите, я лучше закрою форточку, чтобы не дуло.

У меня так кружится голова, что я сейчас, наверное, упаду...

Он так искусно притворялся, что однажды учительница его к врачу послала. Врач спросил:

Как здоровье?

Плохо, - сказал Гога.

Что болит?

Ну, тогда иди в класс.

Потому что у тебя ничего не болит.

А вы откуда знаете?

А ты откуда знаешь? - засмеялся врач. И он слегка подтолкнул Гогу к выходу. Больным Гога больше никогда не притворялся, но увиливать продолжал.

И старания одноклассников ни к чему не привели. Сначала к нему Машу-отличницу прикрепили.

Давай будем серьёзно учиться, - сказала ему Маша.

Когда? - спросил Гога.

Да хоть сейчас.

Сейчас я приду, - сказал Гога.

И он ушёл и не вернулся.

Потом к нему Гришу-отличника прикрепили. Они остались в классе. Но как только Гриша открыл букварь, Гога полез под парту.

Ты куда? - спросил Гриша.

Иди сюда, - позвал Гога.

А здесь нам никто мешать не будет.

Да ну тебя! - Гриша, конечно, обиделся и сейчас же ушёл.

Больше к нему никого не прикрепляли.

Время шло. Он увиливал.

Приехали Гогины родители и обнаружили, что их сын не может прочесть ни строчки. Отец схватился за голову, а мать за книжку, которую она привезла своему ребёнку.

Теперь я каждый вечер, - сказала она, - буду читать вслух эту замечательную книжку своему сыночку.

Бабушка сказала:

Да, да, я тоже каждый вечер читала вслух Гогочке интересные книжки.

Но отец сказал:

Очень даже напрасно вы это делали. Наш Гогочка разленился до такой степени, что не может прочесть ни строчки. Прошу всех удалиться на совещание.

И папа вместе с бабушкой и мамой удалились на совещание. А Гога сначала заволновался по поводу совещания, а потом успокоился, когда мама стала ему читать из новой книжки. И даже заболтал ногами от удовольствия и чуть не сплюнул на ковёр.

Но он не знал, что это было за совещание! Что там постановили!

Итак, мама прочла ему полторы страницы после совещания. А он, болтая ногами, наивно воображал, что так и будет дальше продолжаться. Но когда мама остановилась на самом интересном месте, он опять заволновался.

А когда она протянула ему книгу, он ещё больше заволновался.

Он сразу предложил:

Давай я тебе, мамочка, вымою посуду.

И он побежал мыть посуду.

Он побежал к отцу.

Отец строго сказал, чтобы он никогда больше не обращался к нему с такими просьбами.

Он сунул книгу бабушке, но она зевнула и выронила её из рук. Он поднял с пола книгу и опять отдал бабушке. Но она опять выронила её из рук. Нет, раньше она никогда так быстро не засыпала в своём кресле! «Действительно ли, - думал Гога, - она спит или ей на совещании поручили притворяться? » Гога дёргал её, тормошил, но бабушка и не думала просыпаться.

В отчаянии он сел на пол и стал рассматривать картинки. Но по картинкам трудно было понять, что там дальше происходит.

Он принёс книгу в класс. Но одноклассники отказывались ему читать. Даже мало того: Маша тут же ушла, а Гриша вызывающе полез под парту.

Гога пристал к старшекласснику, но тот щёлкнул его по носу и засмеялся.

Вот что значит домашнее совещание!

Вот что значит общественность!

Он вскорости прочёл всю книгу и много других книг, но по привычке никогда не забывал сходить за хлебом, вымыть пол или посуду.

Вот что интересно!

Кому что удивительно

Танька ничему не удивляется. Она всегда говорит: «Вот уж не удивительно!» - даже если бывает и удивительно. Я вчера на глазах у всех перепрыгнул через такую лужу... Никто не мог перепрыгнуть, а я перепрыгнул! Все удивились, кроме Тани.

«Подумаешь! Ну и что же? Во уж не удивительно!»

Я всё старался её удивить. Но никак не мог удивить. Сколько я ни старался.

Я из рогатки попал в воробышка.

Научился ходить на руках, свистеть с одним пальцем во рту.

Она всё это видела. Но не удивлялась.

Я изо всех сил старался. Что я только не делал! Залезал на деревья, ходил без шапки зимой...

Она всё не удивлялась.

А однажды я просто вышел с книжкой во двор. Сел на лавочку. И стал читать.

Я даже не видел Таньку. А она говорит:

Удивительно! Вот не подумала бы! Он читает!

Премия

Оригинальные мы сделали костюмы - ни у кого таких не будет! Я буду лошадью, а Вовка рыцарем. Только плохо, что он должен ездить на мне, а не я на нём. И всё потому, что я чуть младше. Мы, правда, с ним договорились: он не будет на мне всё время ездить. Он немножко на мне поездит, а потом слезет и будет за собой водить, как лошадей за уздечку водят. И вот мы пошли на карнавал. Пришли в клуб в обычных костюмах, а потом переоделись и вышли в зал. То есть мы въехали. Я полз на четвереньках. А Вовка сидел на моей спине. Правда, Вовка мне помогал - по полу перебирал ногами. Но всё равно мне было нелегко.

Да ещё я ничего не видел. Я был в лошадиной маске. Я совершенно ничего не видел, хотя в маске и были дырки для глаз. Но они были где-то на лбу. Я полз в темноте.

Натыкался на чьи-то ноги. Раза два налетел на колонну. Иногда тряс головой, тогда маска съезжала, и я видел свет. Но на какой-то миг. А потом снова темно. Не мог же я всё время трясти головой!

Я хоть на миг видел свет. А Вовка совсем ничего не видел. И всё время меня спрашивал, что впереди. И просил ползти осторожнее. Я и так полз осторожно. Сам-то я ничего не видел. Откуда я мог знать, что там впереди! Кто-то ногой наступил мне на руку. Я сейчас же остановился. И отказался ползти дальше. Я сказал Вовке:

Хватит. Слезай.

Вовке, наверное, понравилось ездить, и он не хотел слезать. Говорил, что ещё рано. Но всё же он слез, взял меня за уздечку, и я пополз дальше. Теперь мне уже было легче ползти, хотя я всё равно ничего не видел.

Я предложил снять маски и посмотреть на карнавал, а потом надеть маски снова. Но Вовка сказал:

Тогда нас узнают.

Наверное, весело здесь,- сказал я.- Только мы ничего не видим...

Но Вовка шёл молча. Он твёрдо решил терпеть до конца. Получить первую премию.

Мне стало больно коленкам. Я сказал:

Я сейчас сяду на пол.

Разве лошади могут сидеть? - сказал Вовка.- Ты с ума сошёл! Ты же лошадь!

Я не лошадь,- сказал я.- Ты сам лошадь.

Нет ты лошадь,- ответил Вовка.- А то не получим премии.

Ну и пусть,- сказал я.- Мне надоело.

Потерпи,- сказал Вовка.

Я подполз к стене, прислонился к ней и сел на пол.

Ты сидишь? - спросил Вовка.

Сижу,- сказал я.

Ну ладно,- согласился Вовка.- На полу ещё можно сидеть. Только не сядь на стул. Ты понял? Лошадь - и вдруг на стуле!..

Кругом гремела музыка, смеялись.

Я спросил:

Скоро кончится?

Потерпи,- сказал Вовка,- наверное, скоро...

Вовка тоже не вытерпел. Сел на диван. Я сел рядом с ним. Потом Вовка заснул на диване. И я заснул тоже.

Потом нас разбудили и дали премию.

В шкафу

Перед уроком я в шкаф залез. Я хотел мяукнуть из шкафа. Подумают, кошка, а это я.

Сидел в шкафу, ждал начала урока и не заметил сам, как уснул.

Просыпаюсь - в классе тихо. Смотрю в щёлочку - никого нет. Толкнул дверь, а она закрыта. Значит, я весь урок проспал. Все домой ушли, и меня в шкафу заперли.

Душно в шкафу и темно, как ночью. Мне стало страшно, я стал кричать:

Э-э-э! Я в шкафу! Помогите!

Прислушался - тишина кругом.

О! Товарищи! Я в шкафу сижу!

Слышу чьи-то шаги. Идёт кто-то.

Кто здесь горланит?

Я сразу узнал тётю Нюшу, уборщицу.

Я обрадовался, кричу:

Тётя Нюша, я здесь!

Где ты, родименький?

В шкафу я! В шкафу!

Как же ты, милый, туда забрался?

Я в шкафу, бабуся!

Так уж слышу, что ты в шкафу. Так чего ты хочешь?

Меня заперли в шкаф. Ой, бабуся!

Ушла тётя Нюша. Опять тишина. Наверное, за ключом ушла.

Пал Палыч постучал в шкаф пальцем.

Там нет никого, - сказал Пал Палыч.

Как же нет. Есть, - сказала тётя Нюша.

Ну где же он? - сказал Пал Палыч и постучал ещё раз по шкафу.

Я испугался, что все уйдут, я останусь в шкафу, и изо всех сил крикнул:

Я здесь!

Кто ты? - спросил Пал Палыч.

Я... Цыпкин...

Зачем ты туда забрался, Цыпкин?

Меня заперли... Я не забрался...

Гм... Его заперли! А он не забрался! Видали? Какие волшебники в нашей школе! Они не забираются в шкаф, в то время как их запирают в шкафу. Чудес не бывает, слышишь, Цыпкин?

Ты давно там сидишь? - спросил Пал Палыч.

Не знаю...

Найдите ключ, - сказал Пал Палыч. - Быстро.

Тётя Нюша пошла за ключом, а Пал Палыч остался. Он сел рядом на стул и стал ждать. Я видел сквозь щёлку его лицо. Он был очень сердитый. Он закурил и сказал:

Ну! Вот до чего доводит шалость. Ты мне честно скажи: почему ты в шкафу?

Мне очень хотелось исчезнуть из шкафа. Откроют шкаф, а меня там нет. Как будто бы я там и не был. Меня спросят: «Ты был в шкафу?» Я скажу: «Не был». Мне скажут: «А кто там был?» Я скажу: «Не знаю».

Но ведь так только в сказках бывает! Наверняка завтра маму вызовут... Ваш сын, скажут, в шкаф залез, все уроки там спал, и всё такое... как будто мне тут удобно спать! Ноги ломит, спина болит. Одно мученье! Что было мне отвечать?

Я молчал.

Ты живой там? - спросил Пал Палыч.

Ну сиди, скоро откроют...

Я сижу...

Так... - сказал Пал Палыч. - Так ты ответишь мне, почему ты залез в этот шкаф?

Кто? Цыпкин? В шкафу? Почему?

Мне опять захотелось исчезнуть.

Директор спросил:

Цыпкин, ты?

Я тяжело вздохнул. Я просто уже не мог отвечать.

Тётя Нюша сказала:

Ключ унёс староста класса.

Взломайте дверь, - сказал директор.

Я почувствовал, как ломают дверь, - шкаф затрясся, я стукнулся больно лбом. Я боялся, что шкаф упадёт, и заплакал. Руками упёрся в стенки шкафа, и, когда дверь поддалась и открылась, я продолжал точно так же стоять.

Ну, выходи, - сказал директор. - И объясни нам, что это значит.

Я не двинулся с места. Мне было страшно.

Почему он стоит? - спросил директор.

Меня вытащили из шкафа.

Я всё время молчал.

Я не знал, что сказать.

Я хотел ведь только мяукнуть. Но как я сказал бы об этом...

Карусель в голове

К концу учебного года я просил отца купить мне двухколёсный велосипед, пистолет-пулемёт на батарейках, самолёт на батарейках, летающий вертолёт и настольный хоккей.

Мне так хочется иметь эти вещи! - сказал я отцу.- Они постоянно вертятся у меня в голове наподобие карусели, и от этого голова так кружится, что трудно удержаться на ногах.

Держись,- сказал отец,- не упади и напиши мне на листке все эти вещи, чтоб мне не забыть.

Да зачем же писать, они и так у меня крепко в голове сидят.

Пиши,- сказал отец,- тебе ведь это ничего не стоит.

В общем-то ничего не стоит,- сказал я,- только лишняя морока.- И я написал большими буквами на весь лист:

ВИЛИСАПЕТ

ПИСТАЛЕТ-ПУЛИМЁТ

ВИРТАЛЁТ

Потом подумал и ещё решил написать «мороженое», подошёл к окну, поглядел на вывеску напротив и дописал:

МОРОЖЕНОЕ

Отец прочёл и говорит:

Куплю я тебе пока мороженое, а остальное подождём.

Я думал, ему сейчас некогда, и спрашиваю:

До которого часу?

До лучших времён.

До каких?

До следующего окончания учебного года.

Да потому, что буквы в твоей голове вертятся, как карусель, от этого у тебя кружится голова, и слова оказываются не на своих ногах.

Как будто у слов есть ноги!

А мороженое мне уже сто раз покупали.

Бетбол

Сегодня не следует на улицу идти - сегодня игра… - сказал папа загадочно, глядя в окно.

Какая? - спросил я из-за папиной спины.

Ветбол, - ответил он еще более загадочно и подсадил меня на подоконник.

А-а-а… - протянул я.

Видимо, папа догадался, что я ничего не понял, и начал объяснять.

Ветбол - это футбол, только в него играют деревья, а вместо мяча гоняют ветер. Мы говорим - ураган или шторм, а они - ветбол. Вон смотри, как березы зашумели - это им тополя пасуют… Ого! Как закачались - видно, гол пропустили, не смогли ветер ветками удержать… Ну, еще пас! Опасный момент…

Папа говорил прямо как настоящий комментатор, а я, завороженный, смотрел на улицу и думал, что ветбол даст, наверное, 100 очков вперед любому футболу, баскетболу и даже гандболу! Хотя смысл последнего я тоже не до конца понимал…

Завтрак

Вообще-то, я люблю завтраки. Особенно, если мама вместо каши варит сосиску или бутерброды с сыром делает. Но иногда хочется чего-нибудь необычного. Например, сегодника или вчерашника. Я как-то попросил у мамы сегодник, но она посмотрела на меня удивленно и предложила полдник.

Нет, - говорю, - мне бы именно сегодник. Ну, или вчерашник, на худой конец…

Вчера на обед был суп… - растерялась мама. - Тебе разогреть?

В общем, ничего не поняла.

А я и сам толком не понимаю, как эти сегодники и вчерашники выглядят и какой у них вкус. Может, у вчерашников и вправду вкус вчерашнего супа. Но какой же тогда вкус у сегодника? Наверное, чего-нибудь сегодняшнего. Завтрака, например. С другой стороны, почему завтраки так называются? Ну то есть, если по-правилам, то завтрак должен называться сегодником, потому что мне его сегодня приготовили и есть я его буду сегодня. Вот если я его оставлю на завтра, то тогда уже совсем другое дело. Хотя нет. Ведь завтра он уже станет вчерашником.

Так тебе кашу или суп? - осторожно спросила она.

Как мальчик Яша плохо ел

Всем Яша был хорош, только плохо ел. Всё время с концертами. То мама ему поёт, то папа фокусы показывает. А он своё ладит:

– Не хочу.

Мама говорит:

– Яша, ешь кашу.

– Не хочу.

Папа говорит:

– Яша, пей сок!

– Не хочу.

Маме и папе надоело его каждый раз уговаривать. А тут ещё мама прочитала в одной учёной педагогической книге, что детей не надо уговаривать есть. Надо поставить перед ними тарелку каши и ждать, когда они сами проголодаются и всё съедят.

Ставили, ставили перед Яшей тарелки, а он не ест и не ест ничего. Ни котлеты не ест, ни суп, ни кашу. Стал худенький и дохленький, как соломинка.

–Яша, ешь кашу!

– Не хочу.

– Яша, ешь супик!

– Не хочу.

Раньше на нём штанишки с трудом застёгивались, а теперь он в них совсем свободно болтался. Можно было в эти штанишки ещё одного Яшу запустить.

И вот однажды подул сильный ветер. А Яша на участке играл. Был он очень лёгонький, и ветер его по участку покатил. Докатил до забора из проволочной сетки. И там Яша застрял.

Так и сидел он, прижатый к забору ветром, целый час.

Мама зовёт:

– Яша, где ты? Иди домой с супом мучаться.

А он не идёт. Его и не слышно даже. Он не только сам стал дохленький, но и голосок у него стал дохленький. Ничего не слышно, что он там пищит.

А он пищит:

– Мама, забери меня от забора!

Мама стала беспокоиться – куда это Яша делся? Где его искать? Не видно Яшу и не слышно.

Папа так сказал:

– Я думаю, нашего Яшу куда-нибудь ветром откатило. Давай, мама, мы кастрюлю с супом вынесем на крыльцо. Ветер подует и запах супа к Яше принесёт. На этот вкусный запах он и приползёт.

Так и сделали. Вынесли кастрюлю с супом на крыльцо. Ветер запах к Яше понёс.

Яша как учуял запах вкусного супа, сразу на запах пополз. Потому что замёрз, много сил потерял.

Полз он, полз, полчаса полз. Но цели достиг. Пришёл он на кухню к маме и как съест сразу целую кастрюлю супу! Как съест сразу три котлеты! Как выпьет три стакана компота!

Мама была поражена. Она даже не знала: радоваться ей или огорчаться. Она говорит:

– Яша, если ты каждый день так будешь есть, у меня еды не хватит.

Яша её успокоил:

– Нет, мама, я не бубу так много каждый день есть. Это я прошлые ошибки исправляю. Я бубу, как все дети, хорошо есть. Я бубу совсем другой мальчик.

Хотел сказать «буду», а у него получалось «бубу». Знаете почему? Потому что рот у него был забит яблоком. Он никак остановиться не мог.

С тех пор Яша всё ел хорошо.

Секретики

Вы умеете делать «секретики»?

Если не умеете, я вас научу.

Возьмите чистое стёклышко и выройте в земле ямку. Положите в ямку фантик, а на фантик - всё, что у вас есть красивого.

Можно класть камень, осколок тарелки, бусину, птичье пёрышко, шарик (можно стеклянный, можно металлический).

Можно жёлудь или шапочку от жёлудя.

Можно разноцветный лоскуток.

Можно цветок, листик, а можно даже просто траву.

Можно настоящую конфету.

Можно бузину, сухого жука.

Можно даже ластик, если он красивый.

Да, можно ещё пуговицу, если она блестящая.

Ну вот. Положили?

А теперь прикройте всё это стёклышком и засыпьте землёй. А потом потихоньку пальцем расчищайте от земли и смотрите в дырочку… Знаете, как красиво будет! Я сделала «секретик», запомнила место и ушла.

Назавтра моего «секретика» не стало. Кто-то его вырыл. Какой-то хулиган.

Я сделала «секретик» в другом месте. И опять его вырыли!

Тогда я решила выследить, кто этим делом занимается… И конечно же этим человеком оказался Павлик Иванов, кто же ещё?!

Тогда я снова сделала «секретик» и положила в него записку:

«Павлик Иванов, ты дурак и хулиган».

Через час записки не стало. Павлик не смотрел мне в глаза.

Ну как, прочёл? - спросила я у Павлика.

Ничего я не читал, - сказал Павлик. - Сама ты дура.

Сочинение

Однажды нам велели написать в классе сочинение на тему «Я помогаю маме».

Я взяла ручку и стала писать:

«Я всегда помогаю маме. Я подметаю пол и мою посуду. Иногда я стираю носовые платки».

Больше я не знала, что писать. Я посмотрела на Люську. Она так и строчила в тетрадке.

Тут я вспомнила, что один раз постирала свои чулки, и написала:

«Ещё я стираю чулки и носки».

Больше я уж совсем не знала, что писать. Но нельзя же сдавать такое короткое сочинение!

Тогда я приписала:

«Ещё я стираю майки, рубашки и трусы».

Я посмотрела вокруг. Все писали и писали. Интересно, о чём пишут? Можно подумать, что они с утра до ночи помогают маме!

А урок всё не кончался. И мне пришлось продолжать.

«Ещё я стираю платья, своё и мамино, салфетки и покрывало».

А урок всё не кончался и не кончался. И я написала:

«А ещё я люблю стирать занавески и скатерти».

И тут наконец зазвенел звонок!

Мне поставили «пять». Учительница читала моё сочинение вслух. Она сказала, что моё сочинение ей понравилось больше всех. И что она прочтёт его на родительском собрании.

Я очень просила маму не ходить на родительское собрание. Я сказала, что у меня болит горло. Но мама велела папе дать мне горячего молока с мёдом и ушла в школу.

Наутро за завтраком состоялся такой разговор.

Мама: А ты знаешь, Сёма, оказывается, наша дочь замечательно пишет сочинения!

Папа: Меня это не удивляет. Сочинять она всегда умела здорово.

Мама: Нет, в самом деле! Я не шучу, Вера Евстигнеевна её хвалит. Её очень порадовало, что наша дочь любит стирать занавески и скатерти.

Папа: Что-о?!

Мама: Правда, Сёма, это прекрасно? - Обращаясь ко мне: - Почему же ты мне раньше никогда в этом не признавалась?

А я стеснялась, - сказала я. - Я думала, ты мне не разрешишь.

Ну, что ты! - сказала мама. - Не стесняйся, пожалуйста! Сегодня же постирай наши занавески. Вот хорошо, что мне не придётся тащить их в прачечную!

Я вытаращила глаза. Занавески были огромные. Десять раз я могла в них завернуться! Но отступать было поздно.

Я мылила занавески по кусочкам. Пока я намыливала один кусочек, другой совсем размыливался. Я просто измучилась с этими кусочками! Потом я по кусочкам полоскала занавески в ванной. Когда я кончала выжимать один кусочек, в него снова заливалась вода из соседних кусочков.

Потом я залезла на табуретку и стала вешать занавески на верёвку.

Ну, это было хуже всего! Пока я натягивала на верёвку один кусок занавески, другой сваливался на пол. И в конце концов вся занавеска упала на пол, а я упала на неё с табуретки.

Я стала совсем мокрая - хоть выжимай.

Занавеску пришлось снова тащить в ванную. Зато пол на кухне заблестел как новенький.

Целый день из занавесок лилась вода.

Я поставила под занавески все кастрюли и сковородки, какие у нас были. Потом поставила на пол чайник, три бутылки и все чашки с блюдцами. Но вода всё равно заливала кухню.

Как ни странно, мама осталась довольна.

Ты замечательно выстирала занавески! - сказала мама, расхаживая по кухне в галошах. - Я и не знала, что ты такая способная! Завтра ты будешь стирать скатерть...

О чем думает моя голова

Если вы думаете, что я учусь хорошо, вы ошибаетесь. Я учусь неважно. Почему-то все считают, что я способная, но ленивая. Я не знаю, способная я или не способная. Но только я точно знаю, что я не ленивая. Я по три часа сижу над задачами.

Вот, например, сейчас я сижу и изо всех сил хочу решить задачу. А она не решается. Я говорю маме:

Мам, а у меня задачка не получается.

Не ленись, - говорит мама. - Подумай хорошенько, и всё получится. Только хорошенько подумай!

Она уходит по делам. А я беру голову обеими руками и говорю ей:

Думай, голова. Думай хорошенько… «Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» Голова, ты почему не думаешь? Ну, голова, ну, думай, пожалуйста! Ну что тебе стоит!

За окном плывёт облачко. Оно лёгонькое, как пух. Вот оно остановилось. Нет, плывёт дальше.

Голова, о чём ты думаешь?! Как тебе не стыдно!!! «Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» Люська, наверное, тоже вышла. Она уже гуляет. Если бы она подошла ко мне первая, я бы её, конечно, простила. Но разве она подойдёт, такая вредина?!

«…Из пункта А в пункт Б…» Нет, она не подойдёт. Наоборот, когда я выйду во двор, она возьмёт под руку Лену и будет с ней шептаться. Потом она скажет: «Лен, пошли ко мне, у меня что-то есть». Они уйдут, а потом сядут на подоконник и будут смеяться и грызть семечки.

«…Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» А я что сделаю?.. А я тогда позову Колю, Петьку и Павлика играть в лапту. А она что сделает? Ага, она поставит пластинку «Три толстяка». Да так громко, что Коля, Петька и Павлик услышат и побегут просить её, чтобы она дала им послушать. Сто раз слушали, всё им мало! И тогда Люська закроет окно, и они там все будут слушать пластинку.

«…Из пункта А в пункт… в пункт…» А я тогда возьму и запульну чем-нибудь прямо в её окно. Стекло - дзинь! - и разлетится. Пусть знает.

Так. Я уже устала думать. Думай не думай - задача не получается. Просто ужас какая задачка трудная! Вот погуляю немножко и снова стану думать.

Я закрыла задачник и выглянула в окно. Во дворе гуляла одна Люська. Она прыгала в классики. Я вышла во двор и села на лавочку. Люська на меня даже не посмотрела.

Серёжка! Витька! - закричала сразу Люська. - Идёмте в лапту играть!

Братья Кармановы выглянули в окно.

У нас горло, - хрипло сказали оба брата. - Нас не пустят.

Лена! - закричала Люська. - Лен! Выходи!

Вместо Лены выглянула её бабушка и погрозила Люське пальцем.

Павлик! - закричала Люська.

В окне никто не появился.

Пе-еть-ка-а! - надсаживалась Люська.

Девочка, ну что ты орёшь?! - высунулась из форточки чья-то голова. - Больному человеку отдохнуть не дают! Покоя от вас нет! - И голова всунулась обратно в форточку.

Люська украдкой посмотрела на меня и покраснела как рак. Она подёргала себя за косичку. Потом сняла с рукава нитку. Потом посмотрела на дерево и сказала:

Люсь, давай в классики.

Давай, - сказала я.

Мы попрыгали в классики, и я пошла домой решать свою задачу.

Только я села за стол, пришла мама:

Ну, как задачка?

Не получается.

Но ведь ты уже два часа над ней сидишь! Это просто ужас что такое! Задают детям какие-то головоломки!.. Ну давай показывай свою задачу! Может, у меня получится? Я всё-таки институт кончала. Так. «Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» Постой, постой, что-то эта задача мне знакома! Послушай, да ведь вы её в прошлый раз вместе с папой решили! Я прекрасно помню!

Как? - удивилась я. - Неужели? Ой, правда, ведь это сорок пятая задача, а нам сорок шестую задали.

Тут мама страшно рассердилась.

Это возмутительно! - сказала мама. - Это неслыханно! Это безобразие! Где твоя голова?! О чём она только думает?!

Про мою подругу и немножко про меня

Двор у нас был большой. В нашем дворе гуляло много всяких детей - и мальчишек и девчонок. Но больше всех я любила Люську. Она была моей подругой. Мы с ней жили в соседних квартирах, а в школе сидели за одной партой.

У моей подруги Люськи были прямые жёлтые волосы. А глаза у неё были!.. Вы, наверное, не поверите, какие у неё были глаза. Один глаз зелёный, как трава. А другой - совсем жёлтый, с коричневыми пятнышками!

А у меня глаза были какие-то серые. Ну, просто серые, и всё. Совсем неинтересные глаза! И волосы у меня были дурацкие - кудрявые и короткие. И огромные веснушки на носу. И вообще всё у Люськи было лучше, чем у меня. Вот только ростом я была выше.

Я ужасно этим гордилась. Мне очень нравилось, когда нас во дворе звали «Люська большая» и «Люська маленькая».

И вдруг Люська выросла. И стало непонятно, кто из нас большая, а кто маленькая.

А потом она выросла ещё на полголовы.

Ну, это было уже слишком! Я на неё обиделась, и мы перестали гулять вместе во дворе. В школе я не смотрела в её сторону, а она не смотрела в мою, и все очень удивлялись и говорили: «Между Люськами чёрная кошка пробежала», и приставали к нам, почему мы поссорились.

После школы я теперь не выходила во двор. Мне там нечего было делать.

Я слонялась по дому и не находила себе места. Чтобы не было так скучно, я украдкой, из-за занавески, смотрела, как Люська играет в лапту с Павликом, Петькой и братьями Кармановыми.

За обедом и за ужином я теперь просила добавки. Давилась, а всё съедала… Каждый день я прижималась затылком к стене и отмечала на ней красным карандашом свой рост. Но странное дело! Выходило, что я не только не расту, но даже, наоборот, уменьшилась почти на два миллиметра!

А потом настало лето, и я поехала в пионерский лагерь.

В лагере я всё время вспоминала Люську и скучала по ней.

И я написала ей письмо.

«Здравствуй, Люся!

Как ты поживаешь? Я поживаю хорошо. У нас в лагере очень весело. У нас рядом течёт речка Воря. В ней вода голубая-голубая! А на берегу есть ракушки. Я нашла для тебя очень красивую ракушку. Она кругленькая и с полосками. Наверное, она тебе пригодится. Люсь, если хочешь, давай дружить снова. Пусть тебя теперь называют большой, а меня маленькой. Я всё равно согласна. Напиши мне, пожалуйста, ответ.

С пионерским приветом!

Люся Синицына»

Я целую неделю ждала ответа. Я всё думала: а вдруг она мне не напишет! Вдруг она больше никогда не захочет со мной дружить!.. И когда от Люськи наконец пришло письмо, я так обрадовалась, что у меня даже руки немножечко дрожали.

В письме было написано вот что:

«Здравствуй, Люся!

Спасибо, я поживаю хорошо. Вчера мне мама купила замечательные тапочки с белым кантиком. Ещё у меня есть новый большой мяч, прямо закачаешься! Скорее приезжай, а то Павлик с Петькой такие дураки, с ними неинтересно! Ракушку ты смотри не потеряй.

С пионерским салютом!

Люся Косицына»

В этот день я до вечера таскала с собой голубой Люськин конвертик. Я всем рассказывала, какая у меня есть в Москве замечательная подруга Люська.

А когда я возвращалась из лагеря, Люська вместе с моими родителями встречала меня на вокзале. Мы с ней бросились обниматься… И тут оказалось, что я переросла Люську на целую голову.

Мальчик Яша всегда любил везде лазать и во всё залезать. Как только приносили какой-нибудь чемодан или ящик, Яша сразу же в нём оказывался.

И во всякие мешки он залезал. И в шкафы. И под столы.

Мама часто говорила:

— Я боюсь, приду с ним на почту, он в какую-нибудь пустую посылку залезет, и его отправят в Кзыл-орду.

Очень ему за это попадало.

А потом Яша новую моду взял — стал отовсюду падать. Когда в доме раздавалось:

— Э-э! — все понимали, что Яша откуда-то упал. И чем громче было «э-э», тем больше была высота, с которой Яша летел. Например, мама слышит:

— Э-э! — значит, ничего страшного. Это Яша просто с табуретки свалился.

Если слышится:

— Э-э-э-э! — значит, дело очень серьёзное. Это уже Яша со стола шлёпнулся. Надо идти шишки у него осматривать. И в гостях Яша везде залезал, и даже в магазине на прилавки старался залезть.

Однажды папа сказал:

— Яша, если ты ещё куда-нибудь залезешь, я не знаю, что с тобой сделаю. Я тебя верёвками к пылесосу привяжу. И будешь ты повсюду с пылесосом ходить. И в магазин с мамой с пылесосом пойдёшь, и во дворе в песочек будешь играть к пылесосу привязанный.

Яша так испугался, что после этих слов целых полдня никуда не залезал.

А потом всё-таки залез к папе на стол и вместе с телефоном грохнулся. Папа взял и в самом деле его к пылесосу привязал.

Ходит Яша по дому и пылесос за ним как собачка. И в магазин с мамой он с пылесосом идёт, и во дворе играет. Очень неудобно. Ни тебе на забор залезть, ни на велосипеде покататься.

Зато Яша научился пылесос включать. Теперь вместо «э-э» постоянно стало раздаваться «у-у».

Только мама сядет носочки для Яши вязать, как вдруг по всему дому — «у-у-у-у». Мама так и подпрыгивает.

Решили по-хорошему договориться. Яшу от пылесоса отвязали. А он обещал больше никуда не лазить. Папа сказал:

— В этот раз, Яша, я строже буду. Я тебя к табуретке привяжу. А табуретку гвоздями к полу приколочу. И будешь ты при табуретке жить, как собачка при будке.

Яша очень боялся такого наказания.

Но тут как раз очень замечательный случай подвернулся — купили новый шкаф.

Сначала Яша в шкаф залез. Он долго сидел в шкафу, лбом о стенки стукался. Это — интересное дело. Потом соскучился и вылез.

Он решил залезть на шкаф.

Яша подвинул к шкафу обеденный стол и влез на него. Но до крыши шкафа не достал.

Тогда он поставил на стол лёгкий стул. Залез на стол, потом на стул, потом на спинку стула и стал на шкаф перебираться. Наполовину уже перебрался.

И тут стул у него из-под ноги выскользнул и на пол упал. А Яша так и остался наполовину на шкафу, наполовину в воздухе.

Кое-как он на шкаф перелез и затих. Попробуй-ка скажи маме:

— Ой, мама, я на шкафу сижу!

Мама мигом его на табуретку переведёт. И будет он, как собачка, всю жизнь около табуретки жить,

Вот он сидит и молчит. Пять минут, десять минут, ещё пять минут. В общем, целый месяц почти. И Яша потихоньку начал плакать.

А мама слышит: что-то Яши не слышно. А если Яши не слышно, значит, Яша что-то не то делает. Или спички жуёт, или в аквариум влез по колено, или Чебурашку на папиных бумагах рисует.

Мама стала в разные места поглядывать. И в чулан, и в детскую, и в папин кабинет. И везде порядок: папа работает, часы тикают. А если везде порядок, значит, с Яшей наверняка что-то трудное случилось. Что-то экстраординарное.

Мама кричит:

— Яша, где ты?

А Яша молчит.

— Яша, где ты?

А Яша молчит.

Тогда мама думать начала. Видит — стул на полу лежит. Видит — стол не на месте стоит. Видит — Яша на шкафу сидит.

Мама спрашивает:

— Ну что, Яша, ты теперь на шкафу всю жизнь будешь сидеть или вниз будем слезать?

Яша не хочет вниз. Он боится, что его к табуретке привяжут.

Он говорит:

— Не буду слезать.

Мама говорит:

— Ладно, давай живи на шкафу. Сейчас я тебе обед принесу.

Она принесла Яше суп в тарелке, ложку и хлеб, и маленький столик, и табуретку.

Яша на шкафу обедал.

Потом ему мама на шкаф горшок принесла. Яша на горшке сидел.

А чтобы ему попку вытереть, маме пришлось самой на стол вставать.

В это время к Яше два мальчика пришли в гости.

Мама спрашивает:

— Ну что, тебе Колю и Витю на шкаф подавать?

Яша говорит:

— Подавать.

И тут папа из своего кабинета не вытерпел:

— Сейчас я сам к нему в гости на шкаф приду. Да не один, а с ремешком. Снимайте его со шкафа немедленно.

Яшу со шкафа достали, и он говорит:

— Мама, я потому не слезал, что я

табуретки боюсь. Меня папа обещал к табуретке привязать.

— Эх, Яша, — говорит мама, — ты ещё маленький. Шуток не понимаешь. Иди играй с ребятами.

А Яша шутки понимал.

Но он также понимал, что папа шутить не любит.

Он запросто может Яшу к табуретке привязать. И больше Яша никуда не залезал.

Как мальчик Яша плохо ел

Всем Яша был хорош, только плохо ел. Всё время с концертами. То мама ему поёт, то папа фокусы показывает. А он своё ладит:

— Не хочу.

Мама говорит:

— Яша, ешь кашу.

— Не хочу.

Папа говорит:

— Яша, пей сок!

— Не хочу.

Маме и папе надоело его каждый раз уговаривать. А тут ещё мама прочитала в одной учёной педагогической книге, что детей не надо уговаривать есть. Надо поставить перед ними тарелку каши и ждать, когда они сами проголодаются и всё съедят.

Ставили, ставили перед Яшей тарелки, а он не ест и не ест ничего. Ни котлеты не ест, ни суп, ни кашу. Стал худенький и дохленький, как соломинка.

— Яша, ешь кашу!

— Не хочу.

— Яша, ешь супик!

— Не хочу.

Раньше на нём штанишки с трудом застёгивались, а теперь он в них совсем свободно болтался. Можно было в эти штанишки ещё одного Яшу запустить.

И вот однажды подул сильный ветер. А Яша на участке играл. Был он очень лёгонький, и ветер его по участку покатил. Докатил до забора из проволочной сетки. И там Яша застрял.

Так и сидел он, прижатый к забору ветром, целый час.

Мама зовёт:

— Яша, где ты? Иди домой с супом мучаться.

А он не идёт. Его и не слышно даже. Он не только сам стал дохленький, но и голосок у него стал дохленький. Ничего не слышно, что он там пищит.

А он пищит:

— Мама, забери меня от забора!

Мама стала беспокоиться — куда это Яша делся? Где его искать? Не видно Яшу и не слышно.

Папа так сказал:

— Я думаю, нашего Яшу куда-нибудь ветром откатило. Давай, мама, мы кастрюлю с супом вынесем на крыльцо. Ветер подует и запах супа к Яше принесёт. На этот вкусный запах он и приползёт.

Так и сделали. Вынесли кастрюлю с супом на крыльцо. Ветер запах к Яше понёс.

Яша как учуял запах вкусного супа, сразу на запах пополз. Потому что замёрз, много сил потерял.

Полз он, полз, полчаса полз. Но цели достиг. Пришёл он на кухню к маме и как съест сразу целую кастрюлю супу! Как съест сразу три котлеты! Как выпьет три стакана компота!

Мама была поражена. Она даже не знала: радоваться ей или огорчаться. Она говорит:

— Яша, если ты каждый день так будешь есть, у меня еды не хватит.

Яша её успокоил:

— Нет, мама, я не бубу так много каждый день есть. Это я прошлые ошибки исправляю. Я бубу, как все дети, хорошо есть. Я бубу совсем другой мальчик.

Хотел сказать «буду», а у него получалось «бубу». Знаете почему? Потому что рот у него был забит яблоком. Он никак остановиться не мог.

С тех пор Яша всё ел хорошо.

Как мальчик Яша всё себе в рот запихивал

Была у мальчика Яши такая странная привычка: что ни увидит — сразу к себе в рот тащит. Увидит пуговицу — в рот. Увидит денежку грязную — в рот. Увидит, гайка на земле валяется — тоже старается её в рот запихнуть.

— Яша, это же очень вредно! А ну выплюни эту железку.

Яша спорит, выплёвывать не хочет. Приходится у него всё это изо рта силой выковыривать. Дома стали всё от Яши прятать. И пуговицы, и напёрстки, и игрушки мелкие, и зажигалки даже. Просто нечего стало человеку в рот запихнуть.

А как быть на улице? На улице всё не уберёшь...

И вот когда Яша приходит, папа берёт пинцет и всё у Яши изо рта вынимает:

— Пуговица от пальто — раз.

— Пробка от пива — два.

—- Винтик хромированный от машины «Вольво» — три.

Однажды папа сказал:

— Всё. Будем Яшу лечить, будем Яшу спасать. Будем ему рот лейкопластырем заклеивать.

И действительно стали так делать. Яша на улицу собирается — на него пальтишко наденут, ботиночки ему завяжут, а потом кричат:

— А куда у нас лейкопластырь подевался?

Когда лейкопластырь найдут, приклеют Яше такую полоску на полрожицы — и гуляй сколько хочешь. Уже ничего в рот не запихаешь. Очень удобно.

Только для родителей, а не для Яши. А Яше каково? Дети его спрашивают:

— Яша, ты будешь кататься на качелях?

Яша говорит:

— На каких качелях, Яша, на верёвочных или деревянных?

Яша хочет сказать: «Конечно, на верёвочных. Что я, дурак?»

А у него получается:

— Бубу-бу-бу-бых. Бо бя бубах?

— Чего, чего? — спрашивают дети.

— Бо бя бубах? — говорит Яша и бежит на верёвочные.

Одна девочка, очень симпатичная, вся с насморком, Настя спросила у Яши:

— Яфа, Яфенька, фты прифдёшь ко мне на фень фождения?

Он хотел сказать: «Приду, конечно».

Но он ответил:

— Бу-бу-бу, бонефно.

Настя как заплачет:

— Фего он дразнится?

И остался Яша без Настенькиного дня рождения.

А там мороженое давали.

Зато никаких пуговиц, и гаек, и пустых флакончиков от духов Яша больше домой не приносил.

Однажды Яша пришёл с улицы и твёрдо заявил маме:

— Баба, бя бобо не бубу! И хотя у Яши на рот был лейкопластырь наклеен, мама всё поняла.

И вы, ребята, тоже всё поняли, что он сказал. Правда?

Как мальчик Яша с одной девочкой сами себя украшали

Однажды Яша с мамой к одной другой маме в гости пришёл. А у этой мамы дочка была Марина. Такого же возраста, как Яша, только старше.

Яшина мама и мама Марины делом занялись. Чай пили, детской одеждой менялись. А девочка Марина Яшу в прихожую позвала. И говорит:

— Давай, Яша, в парикмахерскую играть. В салон красоты.

Яша сразу согласился. Он когда слово «играть» слышал, он все дела бросал: и кашу, и книжки, и веник. Он даже от мультфильмов отрывался, если играть нужно было. А в парикмахерскую он вообще ещё ни разу не играл.

Поэтому он сразу согласился:

Они с Мариной установили папино кресло крутящееся около зеркала и усадили на него Яшу. Марина белую наволочку принесла, замотала Яшу наволочкой и говорит:

— Вас как постричь? Височки оставить?

Яша отвечает:

— Конечно, оставить. А можно не оставлять.

Марина за дело принялась. Она большими ножницами всё лишнее у Яши срезала, одни височки оставила и пучки волос, которые не срезались. Яша стал похож на драную подушку.

— Вас освежить? — спрашивает Марина.

— Освежить, — говорит Яша. Хотя он и так свеженький, совсем ещё молодой.

Марина холодной воды в рот набрала, как прыснет на Яшу. Яша как закричит:

Мама не слышит ничего. А Марина говорит:

— Ой, Яша, не надо маму звать. Ты лучше меня подстриги.

Яша не стал отказываться. Он тоже Марину в наволочку завернул и спрашивает:

Вас как подстричь? Вам кусочки оставить?

— Меня надо накрутить, — говорит Марина.

Яша всё понял. Он взял папин стул за ручку и стал Марину крутить.

Крутил, крутил, даже спотыкаться начал.

— Хватит? — спрашивает.

— Чего хватит? — спрашивает Марина.

— Накручивать.

— Хватит, — говорит Марина. И куда-то скрылась.

Тут Яшина мама пришла. Посмотрела на Яшу и как закричит:

— Господи, что с моим ребёнком сделали!!!

— Это мы с Мариной в парикмахерскую играли, — успокоил её Яша.

Только мама не обрадовалась, а страшно рассердилась и быстро стала Яшу одевать: в курточку запихивать.

— А что? — говорит Маринина мама. — Неплохо его подстригли. Вашего ребёнка просто не узнать. Совсем другой мальчик.

Яшина мама молчит. Неузнаваемого Яшу застёгивает

Мама девочки Марины продолжает:

— Наша Марина такая выдумщица. Всегда что-то интересное придумает.

— Ничего, ничего, — говорит Яшина мама, — когда в следующий раз вы к нам придёте, мы тоже что-нибудь интересное придумаем. Мы «Быстрый ремонт одежды» откроем или красильную мастерскую. Вы своего ребёнка тоже не узнаете. И они быстро ушли. Дома Яше и от папы влетело: — Хорошо ещё, что вы в зубного врача не играли. А то был бы ты у меня, Яфа, беф зубоф!

Страница 1 из 4

Как мальчик Яша везде залезал

Мальчик Яша всегда любил везде лазить и во всё залезать. Как только приносили какой-нибудь чемодан или ящик, Яша сразу же в нём оказывался.

И во всякие мешки он залезал. И в шкафы. И под столы.

Мама часто говорила:

– Я боюсь, приду с ним на почту, он в какую-нибудь пустую посылку залезет, и его отправят в Кзыл-орду.

Очень ему за это попадало.

А потом Яша новую моду взял – стал отовсюду падать. Когда в доме раздавалось: «Э-э!» – все понимали, что Яша откуда-то упал. И чем громче было «э-э», тем больше была высота, с которой Яша летел».

Например мама слышит:

– Э-э! – значит, ничего страшного. Это Яша просто с табуретки свалился.

Если слышится:

– Э-э-э-э! – значит, дело очень серьёзное. Это уже Яша со стола шлёпнулся. Надо идти шишки у него осматривать. И в гостях Яша везде залезал, и даже в магазине на прилавки старался залезть.

Однажды папа сказал:

– Яша, если ты ещё куда-нибудь залезешь, я не знаю, что с тобой сделаю. Я тебя верёвками к пылесосу привяжу. И будешь ты повсюду с пылесосом ходить. И в магазин с мамой с пылесосом пойдёшь, и во дворе в песочек будешь играть к пылесосу привязанный.

Яша так испугался, что после этих слов целых полдня никуда не залезал. А потом всё-таки залез к папе на стол и вместе с телефоном грохнулся. Папа взял и в самом деле его к пылесосу привязал.

Ходит Яша по дому и пылесос за ним как собачка. И в магазин с мамой он с пылесосом идёт, и во дворе играет. Очень неудобно. Ни тебе на забор залезть, ни на велосипеде покататься.

Зато Яша научился пылесос включать. Теперь вместо «э-э» постоянно стало раздаваться «у-у».

Только мама сядет носочки для Яши вязать, как вдруг по всему дому – «у-у-у-у». Мама так и подпрыгивает.

Решили по-хорошему договориться. Яшу от пылесоса отвязали. А он обещал больше никуда не лазить. Папа сказал:

– В этот раз, Яша, я строже буду. Я тебя к табуретке привяжу. А табуретку гвоздями к полу приколочу. И будешь ты при табуретке жить, как собачка при будке.

Яша очень боялся такого наказания.

Но тут как раз очень замечательный случай подвернулся – купили новый шкаф.

Сначала Яша в шкаф залез. Он долго сидел в шкафу, лбом о стенки стукался. Это – интересное дело. Потом соскучился и вылез.

Он решил залезть на шкаф.

Яша подвинул к шкафу обеденный стол и влез на него. Но до крыши шкафа не достал.

Тогда он поставил на стол лёгкий стул. Залез на стол, потом на стул, потом на спинку стула и стал на шкаф перебираться. Наполовину уже перебрался.

И тут стул у него из-под ноги выскользнул и на пол упал. А Яша так и остался наполовину на шкафу, наполовину в воздухе.

Кое-как он на шкаф перелез и затих. Попробуй-ка скажи маме:

– Ой, мама, я на шкафу сижу!

Мама мигом его на табуретку переведёт. И будет он как собачка всю жизнь около табуретки жить.

Вот он сидит и молчит. Пять минут, десять минут, ещё пять минут. В общем, целый месяц почти. И Яша потихоньку начал плакать.

А мама слышит: что-то Яши не слышно. А если Яши не слышно, значит, Яша что-то не то делает. Или спички жуёт, или в аквариум влез по колено, или Чебурашку на папиных бумагах рисует.

Мама стала в разные места поглядывать. И в чулан, и в детскую, и в папин кабинет. И везде порядок: папа работает, часы тикают. А если везде порядок, значит, с Яшей наверняка что-то трудное случилось. Что-то экстраординарное.

Мама кричит:

– Яша, где ты?

А Яша молчит.

– Яша, где ты?

А Яша молчит.

Тогда мама думать начала. Видит – стул на полу лежит. Видит – стол не на месте стоит. Видит – Яша на шкафу сидит.

Мама спрашивает:

– Ну что, Яша, ты теперь на шкафу всю жизнь будешь сидеть или вниз будем слезать?

Яша не хочет вниз. Он боится, что его к табуретке привяжут.

Он говорит:

– Не буду слезать.

Мама говорит:

– Ладно, давай живи на шкафу. Сейчас я тебе обед принесу.

Она принесла Яше суп в тарелке, ложку и хлеб, и маленький столик, и табуретку.

Яша на шкафу обедал.

Потом ему мама на шкаф горшок принесла. Яша на горшке сидел.

А чтобы ему попку вытереть, маме пришлось самой на стол вставать.

В это время к Яше два мальчика пришли в гости.

Мама спрашивает:

– Ну что, тебе Колю и Витю на шкаф подавать?

Яша говорит:

– Подавать.

И тут папа из своего кабинета не вытерпел:

– Сейчас я сам к нему в гости на шкаф приду. Да не один, а с ремешком. Снимайте его со шкафа немедленно!

Яшу со шкафа достали, и он говорит:

– Мама, я потому не слезал, что я табуретки боюсь. Меня папа обещал к табуретке привязать.

– Эх, Яша, – говорит мама, – ты ещё маленький. Шуток не понимаешь. Иди играй с ребятами.

А Яша шутки понимал.

Но он также понимал, что папа шутить не любит. Он запросто может Яшу к табуретке привязать. И больше Яша никуда не залезал.

Мальчик Яша всегда любил везде лазать и во всё залезать. Как только приносили какой-нибудь чемодан или ящик, Яша сразу же в нём оказывался.

И во всякие мешки он залезал. И в шкафы. И под столы.

Мама часто говорила:

– Я боюсь, приду с ним на почту, он в какую-нибудь пустую посылку залезет, и его отправят в Кзыл-орду.

Очень ему за это попадало.

А потом Яша новую моду взял – стал отовсюду падать. Когда в доме раздавалось:

– Э-э! – все понимали, что Яша откуда-то упал. И чем громче было «э-э», тем больше была высота, с которой Яша летел. Например, мама слышит:

– Э-э! – значит, ничего страшного. Это Яша просто с табуретки свалился.

Если слышится:

– Э-э-э-э! – значит, дело очень серьёзное. Это уже Яша со стола шлёпнулся. Надо идти шишки у него осматривать. И в гостях Яша везде залезал, и даже в магазине на прилавки старался залезть.

Однажды папа сказал:

– Яша, если ты ещё куда-нибудь залезешь, я не знаю, что с тобой сделаю. Я тебя верёвками к пылесосу привяжу. И будешь ты повсюду с пылесосом ходить. И в магазин с мамой с пылесосом пойдёшь, и во дворе в песочек будешь играть к пылесосу привязанный.

Яша так испугался, что после этих слов целых полдня никуда не залезал.

А потом всё-таки залез к папе на стол и вместе с телефоном грохнулся. Папа взял и в самом деле его к пылесосу привязал.

Ходит Яша по дому, и пылесос за ним как собачка. И в магазин с мамой он с пылесосом идёт, и во дворе играет. Очень неудобно. Ни тебе на забор залезть, ни на велосипеде покататься.

Зато Яша научился пылесос включать. Теперь вместо «э-э» постоянно стало раздаваться «у-у».

Только мама сядет носочки для Яши вязать, как вдруг по всему дому – «у-у-у-у». Мама так и подпрыгивает.

Решили по-хорошему договориться. Яшу от пылесоса отвязали. А он обещал больше никуда не лазить. Папа сказал:

– В этот раз, Яша, я строже буду. Я тебя к табуретке привяжу. А табуретку гвоздями к полу приколочу. И будешь ты при табуретке жить, как собачка при будке.

Яша очень боялся такого наказания.

Но тут как раз очень замечательный случай подвернулся – купили новый шкаф.

Сначала Яша в шкаф залез. Он долго сидел в шкафу, лбом о стенки стукался. Это – интересное дело. Потом соскучился и вылез.

Он решил залезть на шкаф.

Яша подвинул к шкафу обеденный стол и влез на него. Но до крыши шкафа не достал.

Тогда он поставил на стол лёгкий стул. Залез на стол, потом на стул, потом на спинку стула и стал на шкаф перебираться. Наполовину уже перебрался.

И тут стул у него из-под ноги выскользнул и на пол упал. А Яша так и остался наполовину на шкафу, наполовину в воздухе.

Кое-как он на шкаф перелез и затих. Попробуй-ка скажи маме:

– Ой, мама, я на шкафу сижу!

Мама мигом его на табуретку переведёт. И будет он как собачка всю жизнь около табуретки жить.

Вот он сидит и молчит. Пять минут, десять минут, ещё пять минут. В общем, целый месяц почти. И Яша потихоньку начал плакать.

А мама слышит: что-то Яши не слышно.

А если Яши не слышно, значит, Яша что-то не то делает. Или спички жуёт, или в аквариум влез по колено, или Чебурашку на папиных бумагах рисует.

Мама стала в разные места поглядывать. И в чулан, и в детскую, и в папин кабинет. И везде порядок: папа работает, часы тикают. А если везде порядок, значит, с Яшей наверняка что-то трудное случилось. Что-то экстраординарное.

Мама кричит:

– Яша, где ты?

А Яша молчит.

– Яша, где ты?

А Яша молчит.

Тогда мама думать начала. Видит – стул на полу лежит. Видит – стол не на месте стоит. Видит – Яша на шкафу сидит.

Мама спрашивает:

– Ну что, Яша, ты теперь на шкафу всю жизнь будешь сидеть или вниз будем слезать?

Яша не хочет вниз. Он боится, что его к табуретке привяжут.

Он говорит:

– Не буду слезать.

Мама говорит:

– Ладно, давай живи на шкафу. Сейчас я тебе обед принесу.

Она принесла Яше суп в тарелке, ложку и хлеб, и маленький столик, и табуретку.

Яша на шкафу обедал.

Потом ему мама на шкаф горшок принесла. Яша на горшке сидел.

А чтобы ему попку вытереть, маме пришлось самой на стол вставать.

В это время к Яше два мальчика пришли в гости.

Мама спрашивает:

– Ну что, тебе Колю и Витю на шкаф подавать?

Яша говорит:

– Подавать.

И тут папа из своего кабинета не вытерпел:

– Сейчас я сам к нему в гости на шкаф приду. Да не один, а с ремешком. Снимайте его со шкафа немедленно.

Яшу со шкафа достали, и он говорит:

– Мама, я потому не слезал, что я табуретки боюсь. Меня папа обещал к табуретке привязать.

– Эх, Яша, – говорит мама, – ты ещё маленький. Шуток не понимаешь. Иди играй с ребятами.

А Яша шутки понимал.

Но он также понимал, что папа шутить не любит.

Он запросто может Яшу к табуретке привязать. И больше Яша никуда не залезал.

Как мальчик Яша плохо ел

Всем Яша был хорош, только плохо ел. Всё время с концертами. То мама ему поёт, то папа фокусы показывает. А он своё ладит:

– Не хочу.

Мама говорит:

– Яша, ешь кашу.

– Не хочу.

Папа говорит:

– Яша, пей сок!

– Не хочу.

Маме и папе надоело его каждый раз уговаривать. А тут ещё мама прочитала в одной учёной педагогической книге, что детей не надо уговаривать есть. Надо поставить перед ними тарелку каши и ждать, когда они сами проголодаются и всё съедят.

Ставили, ставили перед Яшей тарелки, а он не ест и не ест ничего. Ни котлеты не ест, ни суп, ни кашу. Стал худенький и дохленький, как соломинка.

– Яша, ешь кашу!

– Не хочу.

– Яша, ешь супик!

– Не хочу.

Раньше на нём штанишки с трудом застёгивались, а теперь он в них совсем свободно болтался. Можно было в эти штанишки ещё одного Яшу запустить.

И вот однажды подул сильный ветер.

А Яша на участке играл. Был он очень лёгонький, и ветер его по участку покатил. Докатил до забора из проволочной сетки. И там Яша застрял.

Так и сидел он, прижатый к забору ветром, целый час.

Мама зовёт:

– Яша, где ты? Иди домой с супом мучаться.

А он не идёт. Его и не слышно даже. Он не только сам стал дохленький, но и голосок у него стал дохленький. Ничего не слышно, что он там пищит.

А он пищит:

– Мама, забери меня от забора!

Мама стала беспокоиться – куда это Яша делся? Где его искать? Не видно Яшу и не слышно.

Папа так сказал:

– Я думаю, нашего Яшу куда-нибудь ветром откатило. Давай, мама, мы кастрюлю с супом вынесем на крыльцо. Ветер подует и запах супа к Яше принесёт. На этот вкусный запах он и приползёт.